«В бой идут одни…солдаты»

Встреча на Белорусском вокзале. 21 июля 1945 года. Автор: Георгий Петрусов
Встреча на Белорусском вокзале. 21 июля 1945 года. Автор: Георгий Петрусов
Кажется, совсем недавно все мы праздновали знаменательную дату – 70-летие со дня Победы в Великой Отечественной войне. Юбилей этот впервые приобрёл масштабы поистине грандиозные: «Бессмертный полк», так неожиданно пронзивший наше буднично-обывательское сознание, заставил вспомнить «всех поимённо» и прошагал по городам и весям не только в нашей стране и в странах ближнего зарубежья, но и во многих точках земного шара. С каждым годом ряды «Бессмертного полка» пополнялись новыми участниками, расширялась и география неслыханного доселе вселенского действа… И вот уже полным ходом идёт подготовка к новому Юбилею. Фестивали, конкурсы, проекты, выставки… Одна из выставок – «Память Поколений: Великая Отечественная война в изобразительном искусстве» — в настоящее время представлена в залах Манежа в Москве. Высокая оценка ей уже дана президентом В. Путиным, присутствующим на открытии экспозиции лучших полотен на тему войны, собранных из сорока двух музеев со всех концов России.
Совсем скоро нам предстоит быть свидетелями будущих мемориальных сооружений, призванных не только увековечить память о солдатах-героях Великой Отечественной войны, но и потрясти мир невиданными доселе масштабностью и уникальностью архитектурного замысла. На месте жесточайших боёв под Ржевом в 1942-1943 годах на высокой насыпи будет установлена двадцатипятиметровая фигура солдата, вместе с клином скорбных журавлей взметающаяся в небо. При поддержке Министерства Обороны Российской Федерации в Подмосковье на территории военно-патриотического парка культуры и отдыха «Патриот» строится Главный Храм Вооруженных Сил России. К храмовому комплексу будет проложена «Дорога памяти» – мемориал, увековечивающий память о миллионах советских солдат, вставших на защиту Отечества «не ради славы — ради жизни на земле». Ещё не поздно каждому, кто помнит и чтит своего родственника, сражавшегося за Родину, поделиться фотографиями и историей из домашних архивов, отправив их на сайт Министерства Обороны. Заняв достойное место в галерее «Дороги Памяти», именные записи, дополненные портретами, навсегда останутся в сердцах соотечественников и потомков войны.
Конечно, Юбилеи должны быть звонкими и торжественными, тем более, когда речь идёт о событии, без преувеличения, самом великом и триумфальном в истории Отечества XX века. Но как бы нам в этих звуках фанфар и медных труб не забыть и о той цене, которую нашему народу пришлось заплатить, чтобы одержать победу в одной из самых кровопролитных войн, с неотвратимой периодичностью сотрясавших основы человеческого бытия.
Двадцать миллионов… двадцать пять миллионов… сейчас уже говорят о тридцати миллионах убитых, замученных в концлагерях, умерших от голода стариков, женщин, детей. Ведь на самом деле «нет на свете семьи такой, где б не памятен был свой герой». Из шести моих родственников, ушедших на фронт, вернулись лишь двое. Дедушка и трое дядей до сих пор считаются без вести пропавшими. Мне кажется, кощунственно говорить так о солдатах, на долю которых волею судьбы выпали самые тяжёлые, не дающие никаких шансов на выживание сражения. Может быть, в военное и послевоенное время такая формулировка была оправдана какими-то стратегическими интересами, но сейчас, когда снят гриф «секретно» со многих архивных документов, когда опубликованы списки пленных, погибших в концлагерях на оккупированных Гитлером территориях, когда по-рентгеновски точно «просвечен» каждый день полка, дивизии, роты, отряда, пропавшие без вести по праву должны считаться погибшими. Пусть и поздно, но надо воздать дань уважения тем бойцам, солдатам, героям, кто, защищая нашу землю, остался в ней лежать, наперекор пресловутому «безвестному» статусу…
Семья Тюнеевых, 1940 год
Семья Тюнеевых, 1940 год

С пожелтевшей от времени фотографии глядят на меня такие молодые и красивые дяди, Михаил и Николай Тюнеевы. Родом из села Старое Киркино Рязанской области, они были призваны в ряды Советской Армии 20 июня 1940 года. Красивым каллиграфическим почерком эта дата выведена на оборотной стороне снимка. Казалось бы, ещё ничто не предвещает беды, которая обрушится на нашу страну ровно через год, но с какой невыразимой печалью, идущей из самой глубины их сердец, понятной лишь им одним, смотрят дяди. Лишь мой папа, тринадцатилетний подросток, беспечен и весел. Он и позирует для фотоснимка, видно, в первый раз, и всё это забавляет его, не оставляя и следа от грусти из-за предстоящей разлуки с братьями. Серьёзен и задумчив, с большими, натруженными руками, безвольно опущенными на колени, сидит отец (мой дедушка), а в глазах такая невысказанная, безвыходная тоска и что-то неуловимое, роднящее и связывающее его с сыновьями. Мать (моя бабушка) с выплаканными «дотла» глазами, простоволосая сорокапятилетняя женщина, в одночасье превратившаяся в старуху, стоит, держа правую руку на плече любимого сына Михаила, её кровинушки, её гордости, ведь в свои 19 лет он — уважаемый человек в селе, комсомольский работник, и по радио сам выступит, и «большим начальникам» речи составит, и даже отдельный «кабинет» в правлении имеет. То тревожное предчувствие, пронизывающее облик отца и сыновей на фотографии, в полной мере отразилось в материнском взгляде. Её запрятанный в глубину души крик впоследствии – когда она получит Сообщение о смерти Михаила – обернётся душераздирающими причитаниями, заставившими содрогнуться всё село. Как тут не вспомнить образ матери из известного стихотворения (позже ставшего песней) Андрея Дементьева «Алексей, Алёшенька, сынок!..» — апофеоза безмерности материнского горя, не поддающегося осмыслению из-за чудовищной несправедливости войны, отбирающей детей у родителей!
Тюнеев Михаил Сергеевич, родился в селе Старое Киркино в 1921 году
Тюнеев Михаил Сергеевич
Матери России… Женщины России… Несть числа посвящений вам в поэзии и прозе, живописи и скульптуре! А как восхищался «россыпями ваших душ», наполненных верой и любовью, величайший певец нашей эпохи Иосиф Кобзон, вопрошая: «Где берёте силы вы ещё свои?!»… Написанное начальником бригады Сообщение о том, что 8 августа 1942 года Тюнеев Михаил «погиб смертью храбрых на Дону в своей родной машине, смертью не мучительной, мгновенной», не дало право командиру взвода 137-й танковой бригады попасть в список погибших. В объединённом банке данных Министерства Обороны Российской Федерации Тюнеев Михаил до сих пор числится пропавшим без вести. Только после длительной кропотливой работы по установлению места его гибели, после переписки с вышестоящими начальниками и даже обращения к министру обороны РФ С. К. Шойгу дело сдвинулось с мёртвой точки: имя Тюнеева Михаила Сергеевича было увековечено на Братской могиле Верхнечирской станицы, близ хутора Новомаксимовский, Суровикинского района Волгоградской области. В июле-августе 1942 года здесь, в Большой излучине Дона, степь, обагрённая кровью солдат, казалось, стонала от невиданной доселе апокалиптической картины, усиленной идеологическим приказом «Ни шагу назад!». Здесь вершились события, которым ещё не дана истинная оценка, а ведь задержка врага на подступах к Сталинграду имела немаловажное значение в исходе великой битвы. Верю, что время расставит всё по своим местам.
В не менее кровавую мясорубку попал и старший сын бабушки Николай, 1919г.р. Стрелок 124-й стрелковой дивизии, 406 стрелкового полка, 67-й Ленинградской Армии в августе 1943 года оказался на самом острие третьей Мгинской операции, целью которой было освобождение от врага Синявинских Высот. На днях на канале «Культура» был показан документальный фильм о замечательном искусствоведе, много лет проработавшем в Эрмитаже. Николай Никулин, как и мой дядя, участвовал в жесточайших сражениях под Ленинградом, чудом остался жив, но та война, с которой столкнулся лицом к лицу юный безусый паренёк, война «в крови, в страданиях, в смерти», снилась ему до самой кончины. Книга Николая Никулина «Воспоминания о войне» так и не издана и вряд ли когда-нибудь увидит свет. До сих пор не озвучено количество солдат, погибших на Синявинских болотах и гипотетически не имевших шансов спастись: находясь у подножия, они были «убийственно-лёгким» пушечным мясом для врага, главенствующего на Высотах. «Везло» — если это слово здесь уместно — лишь раненым, попавшим в госпиталь, как это случилось с Никулиным. Поэтому об истинных потерях наших солдат в Мгинских операциях можно только догадываться…
Николай Сергеевич Тюнеев
Николай Сергеевич Тюнеев
Имя Николая Тюнеева увековечено на плите Мемориального Воинского Захоронения «Синявинские Высоты» благодаря треугольникам и открыткам, присланным с фронта. Именно по номеру полевой почты удалось установить последнее место службы Николая и место его гибели. А буквально на днях на сайте «Память народа» я обнаружила недавно выложенные документы о награждении дяди медалью «За оборону Ленинграда» 7 июля 1943 года, ровно за месяц до последнего письма, в котором уже между строчек проскальзывала тень страшного предчувствия неотвратимости предстоящего боя. Документы пролили свет и на то, что Николай был сержантом и командиром отделения. Присущая ему скромность не дала знать родным об этом в письмах, и в «Бессмертном полке» до настоящего времени он так и «числился» рядовым…

Елецкий Захар Иванович
Елецкий Захар Иванович
Но ведь не в каждой семье сохранились письма солдат. А может, их и вообще не было? Я мало знаю о моём дедушке, Елецком Захаре Ивановиче, 1900 г.р., родившемся на рязанской земле и проживавшем в деревне Борисовка Новодеревенского района. Со слов мамы, он, будучи крупным начальником и имея бронь, в 41-ом добровольцем ушёл на фронт. В этом же году погиб в боях за город Малая Вишера, расположенный на железнодорожной магистрали Москва — Ленинград. К сожалению, я уже не смогу спросить маму, откуда она узнала, где воевал дед. Может, семья получила Сообщение о гибели Захара из части, где он служил, или же с кем-то было передано это известие… Так и останется имя моего дедушки неувековеченным. С виной этой и неутолимой болью придётся жить до конца дней, ведь слишком поздно занялась я поисками родственников, погибших на войне.
Увы, но уже ничего не узнаю я и о своём дяде, Елецком Петре, 1921г.р., сыне Захара, – не сохранилось даже его фотографии. Скупые сведения – опять же из уст мамы – о том, что был он курсантом училища, в 1942 году его вместе с другими студентами переводят в город Молотов. Во время очередного наряда, находясь на вышке, Пётр увидел какого-то подозрительного человека, озирающегося по сторонам и быстро приближающегося к нему. «Стой! Стрелять буду!» — последние слова Петра, не успевшего опередить убийцу-преступника. Об этом поведал матери погибшего (моей бабушке) его сослуживец. Тогда тем более странно, что в том же ОБД курсант Елецкий Пётр Захарович также числится пропавшим без вести.

Елецкий Лев Захарович
Елецкий Лев Захарович

Да, из шести моих родственников только двое вернулись с войны. «За отвагу и храбрость, проявленные в боях с немецкими захватчиками в Великой Отечественной войне», как указано в наградном листе, медалью «За боевые заслуги в Великой Отечественной войне» был награждён дядя Лев Захарович Елецкий, 1925 г.р., воевавший в составе 2-го Украинского фронта и получивший в одном из боёв контузию, от которой так и не оправился, став инвалидом. А ранее дядя в составе 536 стрелкового полка 114 стрелковой Свирской Краснознамённой дивизии участвовал в боях за освобождение Заполярья и также отличился, о чём свидетельствует медаль «За оборону Советского Заполярья» от 05.12.1944 года, а 23.07.1945 года Лев Захарович был удостоен медали «За отвагу».

Алексей Захарович Елецкий
Алексей Захарович Елецкий, полковник

Другой дядя, Алексей Захарович Елецкий, 1922 г.р., был военным лётчиком, За время войны совершил 186 боевых вылетов. За храбрость, мужество и стойкость, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, награждён орденом Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны II степени, медалями «За взятие Берлина», « За победу над Германией».
Алексея не узнала мать, когда тот вернулся с войны, ведь, как писал замечательный поэт Р. Рождественский, не жалела война белой краски, поэтому у многих солдат волосы становились «смертельней белизны». Да и сердце, конечно, пошаливало: нет-нет, да и отзывалось очередным инфарктом…

Тюнеев Виктор Сергеевич
Тюнеев Виктор Сергеевич

Наверное, всего благосклонней была судьба только к моему папе, Тюнееву Виктору Сергеевичу, 1926 г.р., который на упоминаемой ранее мной фотографии беззаботен и беспечален. В 1944 году его призвали на службу. Можно представить горе моей бабушки: потерять на фронте одного за другим двух сыновей и теперь разлучиться с последним – младшеньким! Но Виктор, направленный в город Владимир, так и не успел повоевать. Способного и легко постигающего азы танкового «ликбеза» солдата оставляют в части для обучения молодых солдат-танкистов. А может, начальник Виктора, зная о гибели его братьев, воспринял материнское горе, как своё собственное, и не допустил возможного повторения драматического развития событий? Никогда уже и об этом мы не узнаем…

Война…

Кровь, страдания, утраты,
Страшный скрежет по металлу,
Вой сирен, свист пуль, завалы.
В бой идут одни …солдаты

До последнего времени я считала, что не может быть ничего достовернее и сильнее толстовского откровения: война есть « противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие», изображения писателем Бородинского Поля после сражения: «…Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам… На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью… Над всем полем, прежде столь весело-красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?..»
И вдруг десять строчек стихотворения Бориса Слуцкого, ещё летом случайно прочитанного в газетном очерке, так зримо и осязаемо передающего «изнанку» этого противоестественного человеческой природе действа, не отпускают меня до сих пор, возвращая вновь и вновь на те «бородинские поля» Великой Отечественной войны, где безвременно и безвестно погибли и мой дедушка, и мои молодые дяди, и миллионы других солдат, не успевших долюбить, досказать, дожить:

Последнею усталостью устав,
Предсмертным умиранием охвачен,
Большие руки вяло распластав,
Лежит солдат.
Он мог лежать иначе.
Он мог лежать с женой в своей постели,
Он мог не рвать намокший кровью мох,
Он мог…
Да мог ли? Будто? Неужели?
Нет, он не мог.

Докторова Вера Викторовна, февраль 2020

Не нравитсяТак себеНичего особенногоХорошоОтлично (8 голосов, в среднем: 5,00 из 5)
Загрузка...

1 комментарий к “«В бой идут одни…солдаты»”

  1. Здравствуйте! Моя бабушка Тюнеева Зоя Дмитриевна (1925 г.р.), родилась в с. Старое Киркино, Чапаевский район. Братья Иван и Николай погибли в ВОВ. Вместе с старшей сестрой Ниной и младшим братом Анатолием впоследствии переехали в Москву.

    Ответить

Оставьте комментарий