Свожу счёты с жизнью: К чему приводит игра с игрушечными государствами

После наполеоновских войн Венский конгресс государств-победителей установил в 1815 году мировой порядок, который назывался «Европейский концерт» и который был разрушен Первой мировой войной, включая революцию в России. Согласно этому порядку, все государства мира, словно говядина, или, если угодно, словно советские академики, делились ровно на четыре сорта.
Сорт первый именовался «великие державы», которых всегда было примерно полдюжины и которые могли делать с остальными государствами все, что хотели, лишь бы это не затрагивало интересов других держав. Иначе тут же начиналась драка. Короче, это были «воры в законе», «паханы» мировой разбойничьей шайки. А сам закон именовался (и именуется) «международное право», смысл которого прусский король Фридрих II не без основания видел в том, чтобы юридически оправдать любой успешный разбой. У великих держав, как у генералов, были свои знаки отличия, свои лампасы, которые назывались послами и которыми могли обмениваться между собой только они. Наглец не из их круга, вздумавший послать к ним посла, одергивался совершенно так же, как какой-нибудь поручик, протянувший руку к маршальскому жезлу. Кстати, по мировому табелю о рангах посол приравнивался к наивысшему воинскому чину (у нас — к маршалу Советского Союза, так что многие из моих сокурсников завершили свою карьеру в «маршальских» чинах).
К 1914 году «великих держав» было ровно шесть: Англия, Германия, Франция, Россия, Австро-Венгрия и Италия (в порядке убыли военной мощи). II вся-то каша с Первой мировой войной заварилась только потому, что военная мощь Германии к XX веку фактически превзошла английскую, и в Берлине решили попытаться начать передел мира. Достаточно было окрика из Берлина, и в Вене удовольствовались бы любым решением Сербского вопроса. Но в Берлине сказали: «фас» — и австро-венгерский пудель набросился на сербскую болонку. Тут же российская дворняга здорово покусала пуделя. Пришлось вмешиваться немецкой овчарке, которая вознамерилась перегрызть горло французской гончей. А тут вмешался английский бульдог… Впрочем, чего пересказывать общеизвестное?
Заметим, что к XIX веку из списка «великих держав» выбыли Испания и Швеция. Испанию вычеркнула Англия, а Швецию — Россия. Но до самой Первой мировой войны в этот список не входили ни США, ни Япония. «Паханы» третировали их, как обыкновенных «урок» на уровне какой-нибудь Бельгии или Дании. Таких государств «второго сорта» было с десяток в Европе, примерно столько же в Южной Америке и чуть поменьше в Центральной Америке и в Азии. Их отличительным знаком был посланник, соотносившийся с послом, как генерал с маршалом. И соответственно вместо посольства — миссия.
Существовали и совсем беспомощные государства, державшиеся только благосклонностью «великих держав». Какого и куда посланника мог, например, послать Люксембург или Лихтенштейн? Поэтому их относили к «третьему сорту» и принимали от них не посланника, а «министра-резидента».
Наконец, как и в каждой разбойничьей шайке, где есть «паханы» — не могут не быть «опущенные». В этой роли на мировой арене выступали явно зависимые государства — до колоний включительно. Они не удостаивались даже министров — вполне достаточно было консулов и вице-консулов. Ну, в крайнем случае — генеральных консулов.
Заметим, что после Второй мировой войны этот порядок формально был ликвидирован.
Все члены ООН объявлены равноправными, и какая-нибудь «банановая республика» размером с московский ЖЭК имеет право отравлять жизнь США и отправлять в Вашингтон не кого-нибудь, а якобы такого же посла, как и американский. От былых времен остался только один рудимент: постоянные и временные члены Совета Безопасности ООН. Считалось, что кто «постоянный» — тот и «великий», а остальные — так, мелочь. Но практически действительно великих держав на мировой арене осталось только две: СССР и США. А после капитуляции СССР в 1989 г. и развала в 1991-м — вообще одна. Не нужно уточнять какая…
Но все это произошло во второй половине XX века. А в 1917-22 гг. все еще существовало деление государств на разные сорта, что представлялось как бы само собой разумеющимся.
Это мы к тому, чтобы было понятно, что люди, закладывавшие мину под ноги самим себе, были вовсе не клиническими кретинами и не буйно помешанными.
Как назвать государство, возникшее на развалинах Российской империи? Просто Россией, за которую воевали враги-белогвардейцы? Неловко как-то… Придумали очень сложное название, но если пустить в ход модную в те времена аббревиатуру — вполне подходяще: РСФСР — Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Только вот незадача: под такое название можно без особых проблем подогнать совсем дикую тогда Среднюю Азию, чуть менее дикий Кавказ, с безусловным скандалом приняли бы в Прибалтике и на Украине, с колоссальным скандалом — в Польше и Финляндии. А вот как быть с Германией и Францией, с Англией и США? Ведь Ленина можно считать каким угодно германским шпионом, предавшим и продавшим Россию по Брестскому миру. Но невозможно оспорить факт, что Ленину были глубоко безразличны судьбы не только России, но и любой другой страны мира. Он политическую карту мира в упор не видел, потому что целью и смыслом его жизни была МИРОВАЯ социалистическая революция, после которой не оставалось места ни для России, ни для Германии, ни для США. Представить себе автономную германскую или французскую республику в составе РСФСР было не по силам даже «великому кремлевскому мечтателю», как назвал его Герберт Уэллс.
И подобно тому, как Ленин, можно сказать, один против всех навязал своим подельникам «новую экономическую политику», спасшую горстку фанатиков-авантюристов в московском Кремле от неминуемого краха на 70 лет раньше неизбежно произошедшего, — точно так же он, один против всех, настоял на включении РСФСР в более сложное государственное образование — СССР, на гербе которого не случайно появился земной шар и красных полосок вокруг него вполне хватило бы хоть на все двести существующих государств мира. СССР никогда не называли конфедерацией, хотя, по идее, федерация федераций (а в него первоначально входили целых две федерации — Российская и Закавказская) не могла быть ничем иным. И правильно делали, что не называли. В мире еще не было государства унитарнее Советского Союза при Сталине. Это было покруче, чем даже Россия при Николае I. Или Франция при Наполеоне, при всех ее «королевствах» и «герцогствах». Тем не менее, возникла проблема. Даже две. Прежде всего, Баку и Эривань не захотели подчиняться Тифлису. Эта проблема существует до сих пор. В тех общественных организациях, где я президентствую, Тюмень и Сургут еще могут как-то считаться с Москвой, но ни за какие коврижки не станут подчиняться никакой сибирской инстанции. Проблема, как и в моем случае, была решена моментально и оптимально. Вместо одной сделали три республики.
Сложнее оказалось с другой проблемой. Можно ли несколько чумов мансийцев и несколько десятков миллионов украинцев называть одинаково «республиками»?
Как тогда казалось, решение тоже нашли оптимальное: ранжируй государственные образования, как все тогда ранжировалось в мире. Вот первосортные «великие державы» — союзные республики. Вот второсортные «просто державы» — автономные республики в составе союзных. Вот третьесортные уже не государства, а провинции — автономные области в составе краев. Наконец, вот четверосортные своего рода «знаки внимания малым народам» — национальные округа. И все дела. Бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Потому что устраивается явная показуха в железной казарме, поделенной на военные округа и солдатские койки.
Но вот пошатнулась великая держава, изнемогла в неравной гонке вооружений с гораздо более сильным противником. Длинная и грозная «рука Москвы» с сильным грузинским акцентом ослабела. Особенно когда грузинский акцент сменился ставропольским говорком. И тут рванула первая мина замедленного действия: одно третьесортное образование, населенное одним народом, восстало против бюрократии своей первосортной державы, в состав которой формально входило, населенной совсем другим народом. Конфликт мог быть решен в тот же день. Достаточно было создать двухпалатный парламент с равным представительством обоих народов в верхней палате и с устраивавшим оба народа президентом — и живите, граждане, спокойно! Но когда речь идет о том, чьей бюрократии править, каким разбойникам разбойничать — такой вопрос решается только кровью. Большой кровью.
А дальше пошло-поехало. Три обычных мужика, по интеллекту и психологии ровно ничем не отличающиеся от тех, которых мы видим тысячами у пивных ларьков, решают избавиться от четвертого — в точности такого же, но им мешающего — и переименовывают СССР в СНГ. То есть, это только им кажется, что переименовывают. А на местах решается тот же вопрос, что и в Нагорном Карабахе: чья бюрократия будет править, чей семейный клан окажется у власти, чьи наворованные миллиарды потекут в зарубежные банки.
Решается на горах человеческих трупов, в море человеческого горя, потому что страсти искусно разжигаются уймой Джеймсов Бондов из спецслужб тех государств, которые шкурно заинтересованы в исчезновении России с лица земли, в установлении на ее территории власти совсем иных кланов-корпораций — не российски и не «местных». Можно ли было избежать этой трагедии без возврата к стройбатовской казарме СССР?
Конечно, можно! Пример, как это делается, показывают не кто иные, как США и Западная Европа. Но вообразите, что Буш-старший или Буш-младший становится «хозяином», скажем, штата Арканзас, переименовывает все города в Буштауны, а все дороги в Бушстриты и начинает качать нефть в Одессу, а доллары переводить в гривны и выкладывать прямо на ступеньки знаменитой лестницы у памятника дюку Ришелье. Вообразите, что английская королева только и думает, как ей добавить к ее Виндзорскому замку еще десяток таких же в разных странах мира, причем не на фунты стерлингов, а на халяву. Что германский канцлер мечтает стать пожизненным и наследственным кайзером, пристроив своих детей на учебу и дальнейшую жизнь в Ханты-Мансийский национальный округ. Сохранятся ли в таком случае Соединенные Штаты и Объединенная Европа? Нет, они развалятся, как Советский Союз и будут продолжать разваливаться, как Грузия, Азербайджан, Молдавия и еще многое, многое другое впереди.
Ну, а что касается саранских вывесок на зрзянском и мокшанском языке — нам еще придется вернуться к этому вопросу особо, потому что дюжиной лет позже мне придется посвятить именно этому вопросу несколько месяцев своей аспирантской жизни (безо всякой связи с темой своей кандидатской диссертации).

И.В. Бестужев-Лада, «Свожу счеты с жизнью», Москва, Алгоритм, 2004 г стр.215-218
Не нравитсяТак себеНичего особенногоХорошоОтлично (Еще никто не голосовал)
Загрузка...

Оставьте комментарий