Свожу счёты с жизнью: Ужасы евразийской цивилизации

Как уже говорилось в начале этой главы, помню себя повседневно только с четырех лет, приехавшим с родителями в «Московский корпус», т.е. в семейное общежитие 25- 35-летних студентов — «парттысячников». Почти сотня довольно больших (метров по 18-20) комнат на двух этажах и столько же семей с как минимум полутора сотнями ребятишек от трех-четырех до десяти-пятнадцати лет. Говорилось и о самых ярких впечатлениях первых дней в громадном коридоре буквой «П» — правда, с двумя лестницами на том и на этом конце. Как походя пнул ногой мой сундучок с разложенными на нем картинками первый встречный собрат по разуму, Как в насмешку слегка хлопнул по физиономии второй встречный. И очень удивился, получив «сдачу» от заведомо более слабого обиженного. Ах, если бы эти две сцены были неприятной увертюрой к приятной опере под заглавием «Все люди — братья» или «Человек человеку — друг». Увы, дальше оказалось, что мне всю жизнь предстоит каждый день с утра до вечера коротать время в самой обычной звериной стае, где сильный всегда может рвануть зубами слабого, а тот должен только жалобно повизгивать в ответ.

Странное дело! Кажется, даже младенцы в европейской и азиатских цивилизациях выплакивают свои горести более деликатно, чем в евразийской. Где орут, как оглашенные, то и дело бьются в истерике, словно бы сознавая весь кошмар общества, в котором их угораздило родиться. А выдающиеся взрослые умы теряются в догадках: может быть, здесь не так пеленают, как там?

А уж дети, не говоря о таком крупном зверье, как подростки, и вовсе превосходят всякое воображение.

В Европе (включая Японию и вообще всю конфуцианскую субцивилизацию) подрастающее поколение ведет себя сравнительно благопристойно. Что было отмечено еще М. Е. Салтыковым-Щедриным в его знаменитом диалоге немецкого «мальчика в штанах» с русским «мальчиком без штанов». И если там пакостят, то исподтишка и законопослушно. А по моему личному знакомству во второй половине XX века с разнообразными «мальчиками в штанах» десятков стран мира — как ни удивительно, вроде бы не пакостят совсем. Именно поэтому они обречены на исчезновение в XXI веке — кроме, может быть, Китая. В Азии все стаи — и щенячьи, и ребячьи — заняты добычей пропитания. Кто как сумеет.

Каждый знает кавказско-среднеазиатское «дяденька, дай копеечку!». Каждый знает, что такое свора цыганят, если оплошаешь. В Дели трехлетний карапуз умело капает тебе на ботинок что-то белое. Безвредное, но противное. И молнией отлетает за угол. Ему на смену тут же является пятилетний старший брат со щетками и бархотками. Он готов отчистить запакощенные ботинки до блеска всего за одну рупию. Уверен, что подобный бизнес — в обычае от Марокко до Индонезии. Именно поэтому всем цыганятам не только в этих пределах суждено пережить немецких мальчиков в штанах. Кстати, и русских без штанов — тоже.

И только в Евразии подрастающее поколение пакостит в открытую и совершенно бескорыстно. Так сказать, из любви к этому искусству. Норовит испакостить все, что невозможно украсть.

В моем родном селе Лада меня, все того же четырехлетнего на детсадовских каникулах у бабушки, дружки постарше ставили «на шухере», когда шли на грабеж еще не съедобных яблок в сад к соседу. И ведь у каждого был дома точно такой же сад с точно такими же не созревшими яблоками. И каждый знал: если попадутся — отец в самом буквальном смысле шкуру спустит ремнем. То есть заранее знали, что им предстоит лютая казнь за абсолютно бессмысленное преступление. Но они были дети своей, евразийской, цивилизации и не могли вести себя иначе.

Совершенно как их предок выходил на московскую площадь н выкрикивал «слово и дело государево!», заранее зная, что самое большее через час его вздернут на дыбу и подвергнут страшным пыткам, хотя он всего лишь хотел раскрыть на что-то глаза царю. Самокритично добавлю, что и я поступил в своей жизни точно так же. Только дыбу мне соорудили намного менее костоломную.

Совершенно как их предок выходил на московскую площадь н выкрикивал «слово и дело государево!», заранее зная, что самое большее через час его вздернут на дыбу и подвергнут страшным пыткам, хотя он всего лишь хотел раскрыть на что-то глаза царю. Самокритично добавлю, что и я поступил в своей жизни точно так же. Только дыбу мне соорудили намного менее костоломную.

Эти же веселые ребята похитили где-то длинную веревку, привязали к ней кирпич и подвесили глубокой ночью все сооружение у двери соседа. Затем отошли подальше в кусты и подергали оттуда за веревку. Кирпич, естественно, застучал в дверь. Сосед, естественно, проснулся и спросил: кто там? Ему не ответили. Он вернулся на полати, но спустя минуту вновь услышал стук. Пытка повторилась раза три, пока жертва не догадалась открыть дверь и не увидела кирпич с веревкой. Держась за веревку (в полной темноте!), несчастный кинулся в кусты, чтобы настигнуть там злодея. Но злодеев и след простыл, а руки в конце веревки вляпались во что-то липкое. Хорошо, что это был деготь: отмывать трудно, но не так противно. Уточним, что это было не просто хулиганство, а месть за слишком суровое обращение с молодежью днем.

Когда 70 лет спустя двум старикам-пенсионерам в московской квартире без конца звонила и стучала в дверь, мазала ее всякой пакостью местная шпана из соседних квартир подъезда (кстати, не только им одним и безо всякого повода со стороны осажденных), один из стариков вспомнил свое детство и призвал свою сверстницу философски отнестись к евразийскому пакостничеству.

Да что там дети! Господа (пардон, все еще товарищи) офицеры, капитаны и майоры, слушатели военной академии, намного старше подросткового возраста, по рассказам их собрата, а заодно и моего двоюродного брата, забавлялись тем, что в общежитии академии пришили нитками к одеялу и простыне своего коллегу, заснувшего в сильном подпитии. А затем включили будильник. Несчастный вскочил как ужаленный. И никак не мог сообразить, почему ему не удается расстаться с постелью. Все офицерское общежитие зашлось в хохоте, и потом передавали эту историю из поколения в поколение, как боевое знамя. То же самое отпетое хулиганье в штаб-офицерских погонах (между прочим, все поголовно — солидные отцы семейств) решили окатить своего товарища, который нежился в ванной, ведром холодной воды из окошка сверху, поставив табуретку рядом с умывальником в комнате перед ванной. Специально крикнули, чтобы он встал, дабы холодный душ вызвал у него вопль не в теплой воде, а, так сказать, на голое тело, Но они ошиблись персоной. В ванной оказался не их товарищ, а начальник курса — генерал. Поэтому вопль мгновенно сменился матом, и из ванной выскочило распаренное и разъяренное голое начальство.

Еще ни одна армия в мире не удирала от столь малочисленного врага с такой скоростью и в такой панике.

Впрочем, полная энциклопедия нравов евразийской цивилизации содержится в произведении классика русской литературы по фамилии Н. Гоголь и под названием «Тарас Бульба». Есть основания полагать, что за истекшее тысячелетие эти нравы не претерпели ни малейших изменений. И надо ли удивляться тому, что от таких яблонь очень недалеко падали совершенно несъедобные яблоки?

И если бы тысячелетнее евразийское хулиганство ограничивалось только сравнительно безобидными шутками…