Детство Алеши Пешкова было очень тяжелое — об этом рассказано в повести Горького «Детство».
Когда Алеша подрос и стал юношей, он изредка, в свободные от своей тяжелой по-вседневной работы дни, собирал бедных детей окраин и уводил их от пыльных, тесных улиц города в поле. Здесь дети играли, спали на траве в тени деревьев или, собираясь вокруг Алексея Максимовича, слушали его рассказы.
Это были хорошие, веселые дни для ребят, видавших мало радости в своей жизни.
Сделавшись знаменитым писателем, Максим Горький не забыл своих маленьких
друзей. Он знал, что очень многие из них живут в тяжелых условиях.
друзей. Он знал, что очень многие из них живут в тяжелых условиях.
И вот он задумал хоть чем-нибудь их порадовать.
Живя зимой 1899 года в Нижнем-Новгороде на Волге (теперь этот город его имени — город Горький. Прим редакции:), Алексей Максимович устроил для ребят бесплатный каток.
Почти 60 лет — с 1932 по 1990 год — город на слиянии Оки и Волги носил имя самого знаменитого своего уроженца. Причем, название «Горький» город получил еще при жизни Алексея Максимовича Пешкова, творившего под литературным псевдонимом Максим Горький. А с 22 октября 1990 года по настоящее время город Горький снова стал Нижним Новгородом.
В местной газете была напечатана статья Горького об этом катке.
«Вчера нижегородский курносый и голубоглазый «радостный народ» шумно и весело отпраздновал открытие бесплатного катка.
«Уже к 11 часам утра густая толпа ребятишек, одетых по большей части в «мамкины» и «тятькины» одежды из лохмотьев, собралась около теплушки, устроенной на катке, и с нетерпением ожидала, что тут будет. Некоторые фантазеры предполагали, что им будут раздавать коньки в собственность, да еще при этом и гостинцев дадут.
«Вот пришли члены секции и начали раздавать коньки.
Горькому содействовала городская секция гигиены и воспитания, помогавшая беднейшему населению города.
«Мальчишки бросились к ним, как жаждущие к воде, окружили тесной толпой дам секции и, толкая их со всех сторон, поднимали руки кверху с криками:
«— Барыня! Мне! Мне! Барыня, меня запишите! Меня!
«Было немножко грустно смотреть на этих маленьких славных людей, так желавших покататься, было грустно потому, что коньков у секции всего лишь 30 пар, и масса ребятишек должна была, повесив носы, отойти в сторону и там ждать, пока товарищи накатаются.
«Разочарованных оказалось очень много. Какой-то маленький гимназистик был тронут видом своих плохо одетых сверстников, уныло расхаживающих по льду в ожидании свободных коньков, — он снял с ног свои собственные и предложил одной из дам с просьбой отдать кому-нибудь из желающих кататься…
«Маленький головастый господин лет семи, одетый в красную рубаху и курточку, сшитую из разнообразных дыр, без пуговиц, привязал к своим валяным сапогам -некие две железные машины и, едва находя силы двигать ногами, вышел из теплушки на лед, причем сейчас же встал на четвереньки, довольно оглядел публику и радостно воскликнул:
« — По-оехал-ль!
«А в глазах у него сияло столько удовольствия, точно он был всегда сыт, тепло одет и дома его никогда не колотили.
«Веселый и живой шум стоном стоял над катком. Играл бесплатный оркестр военной музыки.
«Музыкантам было холодно.
«Маленький черноглазый барабанщик, человек лет 12-ти, то и дело совал в рот себе свои иззябшие пальцы, — и ему тоже хотелось покататься на коньках. Он несколько раз подбегал просить их, но коньков не было.
«Одна девочка, маленькая и славная такая, черноглазая, даже заплакала от досады, узнав, что ей еще не скоро придется получить коньки.
«Но все-таки на катке было весело и шумно, ребятишки довольны. Для них этот каток — великая радость, большое удовольствие. И очень жаль, что секция не имеет возможности приобрести еще не¬сколько пар коньков. Быть может, найдутся люди, которым будет приятно сделать удовольствие бедным детям. Скоро праздник — хороший детский праздник…
«Хорошо бы помочь секции в славном деле устройства развлечений для бедных детей города… Нет ли у кого старых коньков? Или не найдется ли людей, которые дали бы на коньки?
«В этом мало пользы?
«О, да! Но — в этом много удовольствия и радости для детей, и право, не грех доставить им; жителям тесных чердаков и сырых подвалов, возможность покататься по льду на чистом зимнем воздухе».
В ту же зиму Горький осуществил и другое дело, полезное и приятное для ребят.
Он заметил, что в городских и деревенских школах отсутствуют учебные пособия. И вот Горький обратился к состоятельным женщинам города с просьбой придти на помощь школе, детям и учителям созданием школьных пособий в виде альбомов с картинками. В эти альбомы наклеивались картинки из иллюстрированных изданий, изображающие жизнь людей и животных, разные местности земного шара, образцы замечательных зданий, снимки с произведений искусств, сцены из быта разных народов, портреты общественных деятелей.
Но самым замечательным делом Горького для ребят в эту зиму было устройство бесплатной елки для беднейших детей города.
Прекрасная большая елка со множеством украшений ждала ребят в огромном зале, залитом огнями. Ребятам были розданы сласти, обувь и другие необходимые для них вещи.
Вот как рассказывает Горький об этой елке.
«Устроенная в думском зале 4-го января елка для бедных детей доставила им существенную пользу, в виде подарков, и немножко удовольствия…
«Одним из первых явился на елку человек некий, по имени Андрюшка, отроду имеющий 6 лет. На ногах у него были полуразвалившиеся валенки — «мамины», и маленькие, искривленные рахитом ноги Андрюшки болтались в валенках, как песты в ступах. Живот у Андрюшки огромный, выпятившийся вперед, вздутый. Очевидно, Андрюшка ест много, но не питательно. Нижняя челюсть у него кривая, рот тоже кривой, крупные, неправильные зубы не покрываются бескровными губа¬ми. Серые Андрюшкины глаза смотрят так, как будто этот маленький господин про¬жил на земле лет 70, все знает и давно уже ничему не удивляется. Боясь, что его раздавят в толпе, ребенка посадили на стул спиною к елке; он обернулся, серьезно посмотрел на нее с полминуты и, философски утерев нос, тихо спросил:
« — Гостинцев, слышь, дадут?
« — Дадут…
«Андрюшка кивнул головой и больше не пожелал говорить. Он сидел на стуле, для прочности держался за него руками и серьезно, не мигая глазами, смотрел, как из двери к нему шли и шли один за другим ребятишки.
«Какая-то девица одних лет с Андрюшкой, увидав толпу народа, взревела истошным голосом:
« — К ма-аме ме-еня-а!
«Один из распорядителей взял ее на руки и понес к елке, уговаривая не плакать и обещая дать гостинцев, подарить на платье. Это сразу успокоило ее.
« — Много дашь гостинцев? — осведомилась она, плача и недоверчиво поглядывая в лицо распорядителя.
« — Мешок…
« — А на платье?..
« — И на платье…
«Она вздохнула, помолчала и снова спросила:
« — Не обманешь?
«…— Тебя как зовут?—спросили одного мальчика лет семи отроду, стоявшего заложив руки назад и подняв кверху голову. Он поводил курносым носишкой, точно разнюхивая что-то, и глазенки у него блестели бойко, умно. Одетый в лохмотья, он бросался в глаза своей свобод¬ной позой.
« — Петькой… а что?
« — Так… Грамотный?
« — Нету… а рази только грамотным гостинцев дадут? — обеспокоился Петька.
« — Нет, всем дадут…
« — То-то!
«…Таких детей, мудрых и равнодушных, больных рахитом, истощенных дурным питанием, пропитанных плесенью подвалов, несчастных, жалких, — было пятьсот. Да без билетов пробралось в зал несколько десятков, да на улице, у дверей в думу, стояла густая толпа их… В зале они, ошеломленные видом столов с подарками и красивой, блестящей елки, невиданной ими, быть может, никогда до этого дня, густым пестрым потоком долго ходили вокруг столов, все такие маленькие, немножко угрюмые, очевидно чувствуя себя неловко в громе музыки.
«Пятьсот пар глаз жадно и внимательно присматривались к сапогам и кускам ситца на столах и, наверняка, заранее намечали себе желаемое. В этом молчаливом хождении вокруг столов было что-то до такой степени грустное, от чего у взрослых сердце болезненно сжималось и слезы выступали на глаза.
«Гремела музыка, пел хор певчих мальчиков, и пятьсот пар маленьких ног, обутых в полуразвалившиеся сапоги и башмаки, шаркали по полу.
«Когда роздали подарки, некоторые из детей тут же принялись есть калачи, и ели их с такой жадностью! Некоторые, получив подарок в виде пары сапог или куска ситца на рубаху, крепко прижав его к груди, начали как-то странно метаться по зале, точно спрятаться хотели, точно боялись, что подарок отнимут у них.
«Сколько лиц было озарено счастливыми улыбками; сколько детских глаз загорелись ярким огнем удовольствия! Раздалось веселое щелканье орехов, в воздухе замелькали оборванные бумажки с конфет. Ребятишки оживились, послышался смех, веселые крики.
« — У тебя сколько конфет в мешке? — спрашивает один другого.
« — Шашнадцать… здорово дают, черти!
«Двое татарчат, сидя на полу, примеривали полученные в подарок сапоги. Одному из них сапоги оказались малы, и он, грустно вертя их в руках, оглядывался вокруг, ища чего-то. Вот идет мальчуган с большими вятскими котами(валенками) подмышкой. Татарчонок остановил его, они о чем-то поговорили — и коты на ногах татарчонка, а. его сапоги в руках русского мальчугана. Оба довольны и смеются, глядя в глаза, друг другу…
«Много было хорошего на этом славном детском празднике, много такого, что уми¬ляло душу, много трогательно-детского, по-детски чистого и наивного, по-детски смешного…
«Но все-таки — больше грустного. Подумайте, господа, ведь эти 500 детей, быть-может, лишь одна десятая всех полуни¬щих ребятишек нашего города! И подумайте, что ждет их в будущем! Огромное большинство из этой массы детей — неграмотно и едва ли получит возможность на-учиться грамоте уже по одному тому, что им не в чем ходить в школу, не на что купить книг, и, наконец, потому, что те из них, которые постарше, являются рабочи¬ми членами семьи — няньками и воспитателями своих младших сестер и братьев».
В следующую зиму Горький опять устроил елку, уже для 1200 ребят — самых обездоленных, с беднейших окраин города. Елка была устроена на славу, и Горький благодарил в газете всех тех, кто помогал деньгами и вещами.
Вот что он писал:
« — Сердечное спасибо вам за то, что вы нашли возможным хоть на один день скрасить тяжелую, безрадостную, голодную, жизнь тысячи двухсот маленьких людей!».
Так заботился о детях Максим Горький, великий революционный писатель и неизменный друг детей. Было это в те времена, когда ребятам, да и вообще трудовому народу, жилось тяжело и безрадостно.
С. Балухатый. Костёр, №1, 1937. (Орфография и пунктуация оригинала сохранены)
(3 голосов, в среднем: 5,00 из 5)
Загрузка...