Ружейная охота в болоте. Глава «Болота» (есть о Чуриках и Волшуте)

Болота

Вода и лес – красота природы, а соединение воды с лесом представляет высшую обаятельную прелесть ее. К несчастью, жадность человека не пощадила эту красоту: алчный топор промышленника вырубил почти все леса центральной России, вырубил так, что не только изменил физиономию земли, но переменил и самый климат. От того же топора и человеческой жадности стали исчезать и широкие, привольные воды, начали сохнуть болота. На помощь этому последнему обстоятельству пришла человеческая алчность и с усердием, достойным лучшей участи, набросилась на искусственные осушения болот!.. Жаден и алчен человек, но вместе с тем и близорук. Все суше и суше становится климат, засухи следуют одна за другой, а с ними и неурожаи… Первые выгоды от вырубки лесов и осушения болот ничто в сравнении с последующими невзгодами… Старинное мочливое лето, громады зимних снегов, обильные и дружные водополья, густые, высокие травы, волнующиеся нивы с гигантскими хлебами – все отошло в область преданий! Бедные болота (они представляют красоту и драгоценность только для охотничьего сердца)! Разводятся искусственные парки и сады, говорят о лесоразведении, делают даже пруды; но кто станет устраивать искусственные болота? Напротив, искореняют последние остатки болот, особливо, если в них есть торф… И сколько их, бедных, погибло! На моей памяти в каких-нибудь 20 лет в одном только Епифанском уезде иссохли и навсегда исчезли более десяти прекрасных болот. К какому же заключению можно прийти, если взять более продолжительное время и всю Тульскую губернию?! А сколько было охотничьего приволья в этой губернии! Теперь, конечно, и сотой доли не осталось от старинного раздолья, а все же поохотиться есть где!

В Тульском уезде, насколько мне известно, ружейная охота отживает свой век, несмотря на обширные, идущие по реке Упе болота. Там великое множество охотников – за одним дупелем, за одной уткой гоняется, действительно, по 10 стрелков; а что делается во время пролета вальдшнепов и сколько избивается этих красавцев – трудно и сказать. Впрочем, в Тульском уезде лучшие болота арендуются лучшими охотниками; а это может благотворно повлиять на правильную охоту и размножение дичи. В Алексинском уезде, сравнительно еще много леса, почему там сохранились еще тетерева и даже, как говорят, есть рябчики. В Новосильском уезде процветает охота «с гончими». О Веневском, Чернском, Белевском, Ефремовском и Каширском уездах я почти ничего не знаю. Одоевский уезд делится р. Упою на две части: одна до сих пор еще довольно лесиста и имеет даже маленькие болотца по течению реки; другая – безлесная и безболотная, скучная пустыня в охотничьем отношении. В лесистой местности водятся и звери (волки, лисицы, барсуки, белки, зайцы и даже куницы), и лесная дичь, но болотной очень немного. Лучший уезд изо всей губернии в охотничьем отношении – Епифанский, с которым я хорошо знаком. Леса в этом уезде почти все вырублены и лесной дичью он не богат; у нас, например, вовсе нет ни тетерева, ни рябчика, ни беляка. Но зато большое обилие болот и болотной дичи. В былые времена слава Епифанских болот гремела далеко; сюда приезжали охотники даже из столиц и убивали сотнями долгоносиков! Хороши тогда, крепки и обширны были болота; сколько глухих озер, непроходимых трясин и топей, сколько густо заросших урем было тогда!.. Бесчисленное количество куликов наполняли воздух своим разнообразным мелодическим свистом и криком. Утки поодиночке и сотенными стаями плавали по всем озерам и речкам. Миллионы дупелей и бекасов гнездились всюду, взрываясь и вскакивая на каждом шагу!.. Все это, конечно, прошло и миновало, все это живет в памяти только старых охотников… Теперь уже нет ни старых приволий, ни прежнего огромного количества дичи.

В Епифанском уезде из Иван-озера вытекает тихий Дон Иванович, и течение его сопровождается многочисленными речонками, ручейками, болотцами и многими обширными болотами. Восточная граница уезда, соприкасающаяся с Рязанской губернией, также изобилует прекрасными болотами. Лучшие болота в Епифанском уезде – Лупишенские, они и самые долговечные, т.к. их питают удивительные «бездонные» озера, иссушить которых не может даже жадность человеческая. Кроме того, болота эти принадлежат многим владельцам и частным обществам, не могущим действовать единодушно. Так что убийственные канавки, вероятно, не скоро появятся здесь. Лупишенские болота лежат на левом берегу Дона, верстах в семи к северу от города, и начинаются от маленькой деревушки того же наименования. Собственно говоря, болота эти занимают огромную низменную котловину, величиной около 40 кв. верст. На границах этой болотистой низины лежат селения: Голино, Лупишки, Люторич, Комаревка, Белозерье, имена коих приняли и близлежащие болота. Главное болото называется Бор, вероятно, потому, что в старину его окружал сосновый лес. Оно лежит около самой деревушки Лупишек и имеет характер топких болот, покрытых многочисленными ручьями и озерами. Все эти ручьи и озера, исключая так называемые «бездонные», имеют мелкое, беловатое сернистое дно и вонючую воду; а большая часть пространства между ними, имея такую же сернистую почву, покрыта густым тростником и топкими грязями. Из «бездонных» озер, которых в старину считалось три, теперь уцелело в своем величии только одно, другое – хотя и не потеряло своего странного характера, однако же зарастает все более и становится похожим на обыкновенное небольшое озеро. Уцелевшее же «бездонное» озеро имеет свой особенный характер: берега его, состоящие из растительного перегноя, не только обрывисты, но, при первом даже взгляде, идут «под ноги» наблюдателя.

Прозрачные воды озер, холодные как лед летом и теплые, никогда не замерзающие зимой, отливают каким-то синим неприязненным оттенком. Про это озеро, или вообще про озера, рассказывают чудеса. Говорят, что дна в них нет, что сам граф Б. измерял глубину озер особым лотом и все-таки не мог достать дна. Говорят, что раз как-то утонула корова в одном озере зимой, а весной труп ее всплыл в другом; что камень, брошенный в одно озеро, волнует поверхность другого. Говорят, что в озере живут черепахи, что там плодятся рыбы особенных, невиданных и странных пород, но что поймать эту рыбу, которую можно видеть в жаркий день стоя на берегу озера, нельзя никакими снастями, ниже – удочкою… Сам я могу удостоверить, что озера эти – теперь уже только одно – не замерзают зимой, что они дают своеобразный характер вытекающим из них ручьям, и, несмотря на малую величину свою, питают окрестные болота. Вода в этих озерах чистая, как хрусталь, и неприятного вкуса, несомненно минерального свойства, она никогда не прибывает, никогда и не убывает, почему и окружающие болота не могут пересохнуть, несмотря ни на какие засухи.

Все вообще болота, слывущие под именем «Бора» представляли прежде, несомненно, одно сплошное озеро. Озеро это, имевшее плавучие острова, заросло впоследствии совсем и образовало сначала трясину, а потом и болота, в настоящем их виде. Бездонные же озера не что иное, как большие окошки, не заросшие места древнего, огромного озера. «Бор» имеет свою особенную, оригинальную растительность, нигде более в Епифанском уезде не встречающуюся. Торфяная почва болота вся покрыта несколькими видами мхов, между которыми растут: клюква, брусника, мелкий болотный папоротник, два вида орхидей, – кажется, Сурпрейшт, – и особый карликовый кустарничек, напоминающий своими листьями, ростом и беленькими цветочками рододендрон в миниатюре.

Большая половина болот около бездонного озера покрыта сплошным густым тростником; косить его, что весьма важно в охотничьем отношении, начинают с Петрова дня и продолжают все лето урывками, на свободе. Затем болото открыто и нигде не имеет ни деревца, ни кустарника; только при начале болота, около самой деревни, растет корявый березнячок и небольшой ольховый лесок. Ходить и в том, и в другом лесочке летом почти невозможно по причине густой растительности и огромных кочек. «Бор», по характеру своему, чисто «осеннее место», т.е. такое, где красную дичь можно найти только осенью после Петрова дня. Весною здесь гнездятся разнообразные кулики, курахтаны, утки и миллионы чибисов и поганышей. Зато осенью здесь раздолье: сюда перемещаются с выводных «весенних» болот и хлебов дупеля, семейства бекасов; здесь появляется первый пролетный гаршнеп, в лесу даже вальдшнеп, и вообще совершается валовой пролет всякой дичи. Здесь, несмотря ни на какую засуху, ни на какую бедность дичи в других болотах, всегда можно удачно поохотиться, даже в наше, суровое для охотника, время. В старинные же времена это было золотое дно, охотничье Эльдорадо, с неисчерпаемым, как тогда казалось, количеством дичи. На «вечернюю зорю» соберутся, бывало, сюда охотники, набьют сотнями долгоносиков и обчистят, по-видимому, все болото до последнего перышка; глядь, а на следующее утро другие охотники снова везут оттуда дичь тоже сотнями!

Не знаю, как было прежде, но в мое время дичь в «Бору» никогда не отъедается до такой степени, как в других болотах; особенно это заметно на дупеле. Объяснить этот факт не умею. Быть может, самые болота не особенно кормны, а хлебные поля далеки. Напуганный дупель смещается не в хлеба, а в ольшняк, представляющий безопасное убежище для многих пород дичи. Сейчас за Бором к востоку лежит «Гарь», состоящая из сплошных высоких кочек, густо покрытых камышом и всякими травами. В прежние времена «Гарь» была непроходимым болотом, доступным только по окраинам; да и теперь еще ходить по этому болоту очень тяжело и трудно. Дичи здесь не бывает особенно много, а в сухой год болото и вовсе пересыхает, так что «Гарь» мало посещается охотниками. С весны тут гнездятся бекасы, утки; осенью, по прокосам, бывают дупеля и бекасы, а во всякое время – тьма дергачей и поганышей, что скверно действует на молодую собаку. К востоку за «Гарью» тянутся с юга на север большие «весенние места» под названием «Тальники», оканчивающиеся на севере небольшими топкими Белозерскими болотами около деревни Белозерья. В старинные времена «Тальники», названные так потому, что здесь растут небольшие таловые кустики, представляли собой бесчисленное сцепление маленьких озерков. Теперь на их месте весной стоят болотца, которые покрываются сочными травами и в дождливое лето не пересыхают. В эти болота первым гостем является «дикий барашек», а затем следуют вывалки дупелей, остающихся тут до осеннего отлета, если их не выгонит засуха, что и было в последние годы. Если все же лето мочливое, то в «Тальниках» можно поохотиться с наслаждением. Ходьба легкая, веселая и дичи бывает много, хотя она не так разнообразна как в «Бору». К северу от «Бора» лежат также большие места – Комаревские, по характеру и качеству такие же как и «Тальники», с той только разницей, что вся растительность здесь больше и гуще, а таловые кусты представляют собой настоящий кустарник. Комаревские болота, также как и «Тальники», места весенние, с таким же населением, но преобладающей птицей здесь является царек болот – дупель, которого бывает очень много весной и осенью, если опять-таки нет «великой суши», обращающей в пыль эти роскошные места. В хорошие «мокрые» года здесь до сих пор бывают царские охоты… Зато и комаров здесь такая бездна, что не знаешь куда от них деваться; комары какие-то рыжие, особливые, до безобразия злые и надоедливые. От них должно быть получили свое название и болота, и деревушка Комаревка. Кроме этих больших болот, по уезду разбросано много маленьких болот: Краснопольские, Круглое, Игнатьеве, Писаревские, Волконские, Люторские. В болотах этих можно подчас, особенно в мочливые годы, поохотиться очень удачно. По уезду много речушек и ручейков, иногда с болотистыми берегами, где можно встретить и утченку, которой теперь никто не побрезгует, и бекасишку, и даже дупелишку. Прежде об этих речонках никто и не думал, а теперь они составляют уже некоторую ценность в охотничьем отношении.

К востоку от города, верстах в сорока, начинаются снова болота, вдающиеся уже в Рязанскую губернию. Болота эти, слывущие под именем Чурики, идут от деревни Васильевки Епифанского уезда, к деревне Волшутки уже Рязанской губ., и, кажется, достославного Скопинского уезда. У Волшутки болота дают остров, под именем «Барабанного» болота и затем тянутся к селу Чурики и далее за Чуриковскую водяную мельницу. Всего болота тянутся приблизительно верст на 25, но они довольно узки, так что, не мешая друг другу, по ним можно охотиться не более двум стрелкам. Все болота лежат по лощинам, по обеим сторонам небольшого ручейка; иногда топкие, иногда только мокрые, они во многих местах покрыты таловыми кустами и даже имеют около деревни Волшутки свой лесок, увы! вырубаемый все более и более. В Чуриках водятся утки, различные кулики, бекасы и дупеля, а «прежде водились даже тетерева, о которых теперь нет и помину. Около главных болот, также как около Бора, много мест второстепенных, каковы, например: Горловские, Мшак, Нашмевские; но все они лежат в более или менее далеком расстоянии от Чурик. Быть в Чуриках – заветная мечта наших Епифанских немвродов и, может быть поэтому, там всегда много охотников и тульских, и рязанских; почему розовые надежды на Чурики оканчиваются, по большей части, полным разочарованием. Гораздо больше дают добычи второстепенные места, как менее посещаемые стрелками.