Последние дворянские гнезда (часть 2)

(из семейной хроники рода Воейковых. Село Ольховец Рязанской губернии Михайловского уезда)

Екатерина Васильевна Сергеева

Главный дом в имении Ольховец Михайловского уезда Рязанской губернии с южной стороны. Фото 1897 г.
Вторая дочь Сергеевых вышла замуж за малоизвестного помещика. После свадьбы и проведённой ночи с мужем была убита его любовницей — экономкой. Ничего не осталось после несчастной женщины, никаких воспоминаний о ней, кроме вышитых картин на деревянных ширмах и вышитого бисером образа «Маdоnnа a’lа chege», изображающего Матерь Божию с двумя младенцами Иисусом Христом и Иоанном Крестителем на руках, и подписью, также вышитой бисером: «Ekaterin Serge». Ни одного портрета не осталось после Екатерины Васильевны, ни рисунка, могущих описать её облик. Один свидетель её рождения оставался, один из Великанов -тополей, посаженных отцом в честь своей второй дочери, разросшийся над старым ольховским домом, шумевший, как другие, своей серебристой головой. Ничего я не слышала об Екатерине Васильевне, её характере, её наружности, Так неожиданно исчезла молодая жизнь, только что расцветшая и готовая жить полнотой радости и любви своей молодости.

Надежда Васильевна Сергеева

3-й Великан (серебристый тополь) был посажен в честь третьей дочери Сергеевых — Надежды Васильевны, родившейся 11/2 годами позднее Екатерины Васильевны. Большой, высокий, с могучим стволом, с широко раскинувшимися ветвями, он не соответствовал фигуре его родоначальницы — маленькой, хрупкой, тоненькой и болезненной девушки. Ей лучше было бы не выходить замуж, но родители выдали её за соседа, помещика Тульской губернии, Епифанского уезда. Алексея Фёдоровича Страхова, слывшего богатым помещиком, хорошим хозяином, добрым человеком с интересной наружностью. Был он высоким, плотным, с очень приветливой и ласковой улыбкой. Надежде Васильевне очень понравился её жених, и она глубоко полюбила его, видя в нём посланную ей милость Божию, как осиротевшей без матери, а вскоре и отца. Алексей Фёдорович, в свою очередь, очень увлёкся своей маленькой невестой, казавшейся ему какой-то не от мира сего своими светлыми, лучистыми глазами, своим вдохновенным обликом, и вскоре оба молодые вместе отдались своей любви восторженно, нежно и глубоко. Вскоре у них стали рождаться дети, в непродолжительное время у них родилось 9 человек детей, из которых осталось жить трое. Истощённой Надежде Васильевне, слабенькой, докторами запрещено было после восьмого ребёнка ещё родить. Алексей Фёдорович, после смерти отца, взял к себе жить свою мать, Анну Петровну. Она была уже в преклонном возрасте, но с самого начала жизни в семье Страховых стала полновластной хозяйкой в доме, не считаясь с тем, что Алексей Фёдорович был женат на Надежде Васильевне и та должна была пользоваться правами хозяйки. Но кроткая, тихая Надежда Васильевна не умела и не хотела главенствовать в своей семье и охотно уступала всё своей властной и строптивой свекрови, сама оставаясь в тени, в своей детской, где отдавала все силы в уходе за своими обожаемыми детками. Супруги нежно любили друг друга, и Алексей Фёдорович берёг свою маленькую жену, видя в ней её духовные качества, и преклонялся перед ними. Анна Петровна должна была бы радоваться, что в их дом вошла жена Алексея Фёдоровича, такая тихая кроткая женщина, как Надежда Васильевна, но Анна Петровна сразу не взлюбила свою невестку, стала придираться к ней и преследовать её за всё, за всякую мелочь, ничем не давала ей заняться, быть хозяйкой, и бедная Надежда Васильевна старалась держаться от всего подальше, чувствуя себя свободной только в детской в кормлении и выращивании своих обожаемых деточек. Здесь только Надежда Васильевна была почти самостоятельной и независимой, всю свою душу отдавая детям. У Алексея Федоровича было несколько приобретённых имений на свое и материнское имя, и ему приходилось довольно часто наезжать в каждое, чтобы там поддерживать порядок, усовершенствовать каждый и, ему приходилось иногда недели проводить в каждом имении. Без него Надежда Васильевна всегда боялась оставаться одной дома, а Алексей Фёдорович оставлять одну болезненную — слабую жену, особенно после того, как она, будучи 6еременной, после запрещения доктора ей еще раз родить, не побоялась запрещения доктора и скоро стала опять беременной.
Д.А. Воейков в имении Ольховец близ усадебного дома. На заднем плане - старые тополя Великаны.Фото 1897 г.
Это было зимой, в январе месяце, когда стояли жестокие морозы, такие, что лошади отмораживали себе уши, Анна Петровна стала требовать, чтобы Алексей Федорович поехал в одно из имений, чтобы удостоверится — всё ли там обстоит благополучно и, где по дошедшим до неё слухам, скверно ведет себя управляющий и неправильно расходует деньги. Алексею Федоровичу особенно не хотелось уезжать из дома, когда Надежда Васильевна была нездорова и каждый день ждала родов. Но Анна Петровна настояла на своём, ни с чем не считаясь и, наконец, настояла на своем — Алексей Федорович уступил упрямой матери и уехал в материнское имение. Долго со слезами на глазах он прощался со своей обожаемой женой, прося себя беречь и немедленно в случае чего-нибудь опасного — послать ему эстафету. Расцеловав плачущую женщину и благословив её, он сел в сани и поехал в назначенное место. А Надежде Васильевне не стало лучше, в эту же ночь она родила девочку (Александру) и сама скончалась в сильных мучениях. Была послана Алексею Фёдоровичу эстафета и на другой день он вернулся, когда она уже лежала но столе, сложив на груди свои маленькие, бледные ручки…
Велико горе было несчастного Алексея Федоровича, он долго не мог опомниться от удара… кричал, плакал, бил себя в грудь.
На похоронах, когда Надежду Васильевну выносили в гробу из дома, Анна Петровна в это время сидела в кресле с параличом ног, и когда мимо окна проносили гроб с Надеждой Васильевной, она громко заплакала и закричала; «Прости меня, прости меня, я не хорошо обращалась с тобой, прости меня! Я виновата перед тобой!».
Про Надежду Васильевну я слышала также рассказы. В те времена помещики ездили часто к соседям в гости, где они играли в карты, азартные игры. Однажды Алексею Фёдоровичу повезло: он выиграл много денег. Набив туго свой бумажник, он поехал радостный домой, спеша скорей поделиться своим счастьем с женой. Он показал Надежде Васильевне свой набитый бумажник, надеясь увидеть довольную улыбку жены. Но, к его удивлению, Надежда Васильевна ничего не сказала и даже не улыбнулась. Она только спросила. «Кто проиграл деньги?» Алексей Фёдорович всё рассказал ей, не утаив ничего. Всю ночь не спала, молилась Надежда Васильевна, а утром, когда встала, пошла в конюшню и послала своего преданного и верного ей кучера к пострадавшему, отвезти назад деньги. Когда Алексей Фёдорович проснулся, его первым желанием было — посмотреть свои сокровища, но денег не оказалось. Он сейчас же понял, кто взял деньги, но не сказав об этом ни слова, ласково поздоровался с женой. Его справедливая душа ему подсказала правильность поступка его жены. А он благоговел перед ней.

Алексей Фёдорович Страхов

В гостинной дома в Ольховце сидят (слева направо): Е.Д. (Геня) Воейкова, Н.А. Худекова, Д.А. Воейков, А.А. Воейкова, А.Д. (Лина) Воейкова. Конец 1890-х гг.
Алексей Федорович Страхов был один из помещиков Тульской губернии, Епифанского уезда, деревни Клёкотки, вернее это было большое село с церковью посредине и тремя усадьбами кругом: Кропоткиных, Селезнёвых и Страховых. Усадьбы эти были с большими садами, аллеями и фруктовыми деревьями. Усадьба Кропоткиных прилегала к одной стороне усадьбы Страховых, дом в которой был меньше всех, одноэтажный, но с балконом, как и у других, выходившим в окружавший его палисадник, густо заросший, вместо забора, непроходимыми кустарниками; палисадник был с несколькими дорожками посреди и насажденным множеством цветущих цветов. Все три семьи были в родстве друг с другом. Так например — Анна Петровна Кропоткина была матерью Алексея Фёдоровича и после смерти своего мужа перешла жить насовсем к своему сыну. В доме своём оставался жить и хозяйничать её брат известный политический деятель и анархист Кропоткин. Женой Селезнёва Сергея Степановича была Прасковья Фёдоровна, сестра Алексея Фёдоровича, У них была только одна дочка — Маша… Я не помню самой Анны Петровны, матери моего дедушки Алексея Фёдоровича, но хорошо помню её портрет, висевший в клёкотовском старом доме, — в высоком белом чепце с лентами посредине, в тёмном халате, подпоясанном снуром; в руках она держала длинную трубку (она курила крепкий табак), держалась она прямо и лицо было строгое, властное. Под чепцом её скрывались уже совсем седые волосы, но лицо было мало сморщенное и моложавое. Глаза смотрели упорно и определённо строго, были скорее мужские. И помню, когда кто-нибудь из молодёжи Страховых шалил и беспокоил прислугу, слышался недовольный голос, прислуги: «У, вылитая Анна Петровна, твоя бабушка, как есть она!». Такая была Анна Петровна, внушая страх даже со старого портрета.
Катание на лошадях в усадьбе Михайловка Тульской губернии. Фото 1911 г.
Дом в Клёкотках был большой и вместе с тем очень уютный, с. большими комнатами: залой, гостиной, большой спальней и кабинетом с балконом, где в холодное время всегда топился камин. Детские ютились и посредине и по краям (дома), с закрывающимися ставнями. Алексей Фёдорович Страхов женился на Надежде Васильевне Сергеевой. Брак этот был счастливый, и Алексей Фёдорович обожал свою маленькую, кроткую и глубоко верующую жену. Но мать Алексея Фёдоровича невзлюбила свою невестку и преследовала её на каждом шагу. Алексей Фёдорович очень страдал из-за этого, но ничего не мог поделать; он стал побаиваться своей строптивой и капризной матери и делал всё по её желанию. Сама Надежда Васильевна уговаривала его не сердиться, не расстраиваться из-за этого, уверяя, что со всем примирилось и обтерпелась, что ей только важно, чтобы он, её муж, любил её и ей будет всегда хорошо с ним и покойно. У них уже было 8 человек детей, из которых живыми остались только двое. Надежда Васильевна тяжело переносила роды, и доктора запретили ей иметь ребёнка. Но Надежда Васильевна вновь забеременела и роды кончились для неё трагично. С появлением на свет девочки, Надежда Васильевна скончалась. Неутешно было горе Алексея Фёдоровича. После смерти жены в течение 9 лет он оставался вдовцом. Он долго не мог утешиться, потеряв свою горячо любимую жену. Много времени отдавал он своим сиротам. Держа для них всегда воспитательниц и гувернанток, он сам подолгу засиживался у своих малюток, играл с ними, следил за ними, и они росли, окружённые заботой и любовью отца. Их было три девочки: Маша Наденька и Саша. Любимицей отца была вторая — Наденька, похожая и лицом и характером на свою мать. Меньше внимания он обращал на старшую Машу и на маленькую, веселую хохотушку Сашу. Она была как бы причиной смерти матери и напоминала об этом неутешному отцу. Бывали случаи, что жившие у Страховых гувернантки мечтали о замужестве с Алексеем Фёдоровичем. Это был завидный жених, с нажитым самим богатством и с видной наружностью: высокий, статный, плечистый, державшийся всегда прямо, с бритым лицом, с густыми, почти седыми волосами, правильными чертами лица; с широкими мягкими губами и загнутыми внутрь мягкими подушками ушей. Он был всегда элегантен, оживлён, с доброй, приветлив вой улыбкой. Немало женщин усиленно ухаживали за ним, рассчитывая, что Алексей Фёдорович, наконец, сделает предложение. Но Алексей Фёдорович продолжал жить своей вдовьей жизнью, будучи верен себе, не желая нарушать известных традиций в отношении брака, то есть взять себе в жёны неподходящую жену, без известных семейного и общественного положения. Он долго не находил и не видел сходства со своей первой женой, которую продолжая боготворить и уважать, как истинно высокую по духу и своими принципами женщину.

Женитьба Алексея Фёдоровича (1858 г.)

Приезд в Ольховец. Фото 1897 г.
Прошло ещё несколько времени, жизнь Страховых текла своим чередом; дочери росли беззаботно, счастливо, но Алексей Федорович стал скучать в своём одиночестве. Девять лет замкнутой жизни дали себя почувствовать — девять лет прошло с тех пор, как он остался один без своей обожаемой Надежды Васильевны… Любовь к детям не могла совсем запомнить его жизнь, и он всё больше и больше стал думать о перемене её. Однажды, в день его рождения, у него собралось много гостей, и между ними были муж и жена Черторижские, со своей воспитанницей, молодой барышней, дочерью Кузминых; Черторижские жили близко от Ольховца — в имении Осовец. Надежда Афанасьевна, как звали Кузмину, поразила Алексея Федоровича своей красотой, воспитанностью и представительностью, умением держать себя. Алексей Фёдорович обратил на неё особое внимание, он много беседовал с ней и, неожиданно для себя, влюбился в девушку. Так прошло довольно много времени, Алексей Фёдорович был в томительном состоянии, он почувствовал серьёзное чувство к Кузминой. Он вдруг, неожиданно, собрался в Москву, где жили Черторижские с племянницей — делать предложение. Его предложение было принято родными, одобрившими выбор невестой жениха, который сразу понравился ей, и она охотно дала свое слово. Жениха и невесту благословили, и было решено сделать свадьбу в Москве в середине января. Пришлось Алексею Фёдоровичу довольно долго пожить в Москве, чтобы помочь им с приданым, приготовиться к свадьбе и тогда только вернуться домой. Как громом поразила детей и всех служащих в Ольховском доме весть о свадьбе Алексеи Фёдоровича. Дети плакали, много слышав от своих воспитательниц рассказов о мачехах, их жестокостях к падчерицам и охлаждении к детям отца. Но он писал им такие нежные письма, расхваливая им вторую мать и обещая привезти много подарков, что дети понемногу стали успокаиваться и с нетерпением ждать молодых. Наконец, в январе Алексей Фёдорович прислал распоряжение выслать за ними дормез — возок, запряжённый в 6 лошадей цугом, двух провожатых верхом с факелами и две подводы для вещей приданым жены. Строго приказывалось встретить с образами, молебном, хорошим обедом с шампанским, чтобы дети были в парадных платьях, одним словом, чтобы всё было парадно, не ударить лицом в грязь. Унылые лица гувернанток, после такого строгого приказания, расправились, повеселели, они подтянулись и с любопытством стали ждать появления молодых. Дети также приободрились и всё чаще подходили к окнам, посмотреть — не едут ли?

Приезд молодых

В усадьбе Михайловка Тульской губернии. Фото 1908 г.

На дворе стало темнеть… Вдруг послышался громкий лай собак и послышался стук лошадиных копыт и ржание лошадей, замелькали между деревьями фонари верховых, и в околицу въехал большой дормез с 6-кой впряжённых крупных, серых в яблоках лошадей (Страховская любимая масть); остановился у подъезда старого Ольховского дома.
С козел спрыгнул сидевший рядом с кучером лакей и поспешил открыть от дормеза дверцу; на крыльцо высылала встречать несколько прислуг; открылись дверцы дормеза. Из них поспешно вышла фигура Алексея Федоровича, помогавшая сойти со ступенек одетую в меха, высокую, полную даму Надежду Афанасьевну, и они вместе поднялись по ступеням к парадной двери. Кругом все кланялись, поздравляли. Наконец, все вошли в дом, помогли раздеться молодым и первым делом взойти в зал, где стояли и ждали его три девочки. Увидев отца, они радостно кинулись к нему, обнимая его за шею и целуя его, Алексей Федорович быстро поздоровался с ними и взяв их за руки, подвел их к мачехе, — «Вот, познакомьтесь, мои дорогие, это ваша новая мамаша, любите её, а ты, Наденька, их». Он подвёл к ней дочек. Они присели и поцеловали руку у мачехи. Она нежно поласкала и поцеловала их. Алексей Федорович наблюдал за детьми, Когда Наденька подходила к мачехе, он заметил у неё на глазах слезы. Он поспешил к ней и, обняв Наденьку, шепнул ей: «Если ты любишь меня, то люби и мамашу»; и обняв девочку, подвёл её к мачехе. Наденька успела утереть слёзы и постаралась казаться веселой. Скоро начался молебен с водосвятием о здравии молодых, о потом скоро все сели за стол. Все было хорошо приготовлено, и Алексей Федорович, довольный, благодарил всех, пожимая всем руки. Лицо его сияло радостью и счастьем. Он смотрел влюбленными глазами на свою красивую, также довольную и веселую жену. Дети все жались к нему, ловя его ласки, и с такой любовью смотрели в его глаза; он чувствовал эту любовь, и на душе его несколько раз делалось так умилительно, что он готов был заплакать, но сейчас же отгонял от себя эти слёзы и начинал думать о своей новой жизни; тогда ему вдруг делалось весело. Он думал, что новая жена принесёт ему и радость и счастье…
Первый год своего замужества Надежда Афанасьевна, действительно, была сама радость и веселье, обвораживало всех, даже детей и они начинали думать, что мачеха их была такая ласковая, милая, что они сразу её полюбили.
На после года мирной и счастливой жизни с мачехой положение стадо меняться. Сначала мачеха делала много хорошего для сирот, сама обшивала их, делало хорошенькие платьица, начинала даже сама учить их говорить по французски, так что не понадобились и гувернантки и их отпустили. Но чем дальше, тем тяжелее делалась Надежда Афанасьевна; каждый год она рожала детей, опустилась, стала уставать, располнела и носила постоянно широкие капоты.

Дворянские гнезда России. История, культура, архитектура. Жираф, 2000 г. Любовь Духовская Стр.349-354

Не нравитсяТак себеНичего особенногоХорошоОтлично (3 голосов, в среднем: 5,00 из 5)
Загрузка...

Оставьте комментарий