Если «вторых» детей – пятеро

«Это просто надо приехать и посмотреть, как мы живем, в каких условиях… — написала нам Валентина Дмитриевна Казеева, жительница поселка Ильич, Михайловского района. — Хотя наш поселок занимает 1-е место по рождаемости детей в сельской местности. Я многодетная мама, у меня шестеро детей…»

Мы и поехали.

Когда-то это был совхоз-миллионер имени Ильича. Была работа, условия жизни не хуже, чем в городе. Дома трехэтажные строили — народу-то много было. А теперь от былого благополучия не осталось и следа: перерытые дороги, потрепанные временем и безденежьем дома: сначала в ремонте не было надобности, потом не стало средств.

Картина знакомая. Много у нас таких мест в области, где люди, всю жизнь проработавшие на процветающем когда-то заводе или в совхозе, остались у разбитого корыта, забытые в своих облезлых домах. Вот и здесь от названия хозяйства осталось одно слово — Ильич.

И по всем приметам из населения должны бы тут остаться полторы старушки — кто не захотел или не смог уехать. Ан нет. Ильич дает 30 процентов прироста населения в районе. Прямо скажу, загадка. В социально-экономическом плане стоит он где-то в конце районного списка…

Когда приехала, Казеевы удивились:

— Мы и не надеялись, что цельный корреспондент приедет! — пошутил Александр Рафаэльевич, глава семьи. — Трудновато в нашу глухомань из Рязани добираться, а?

Истинная правда, — согласилась я мысленно, вспомнив как «от Волгоградки — налево, а там на попутке, или еще ходит электричка, но с нее 12 километров пешком, что еще хуже». А потом выяснилось: автобусы из Михайлова ходят в Ильич только два дня в неделю. Это при хорошем раскладе, а то и вовсе рейс отменить могут…

— Наш младший — Лев,— хозяйка провела меня на кухню, где за столом на детском стульчике сидел годовалый малыш. Из-за двери по очереди появлялись и исчезали детские мордашки: Маша, Павел и Вика. Старших, Рафаэля и Романа, дома не было, учатся в Михайлове. — И запишите обязательно, — продолжала Валентина, — у нас четыре сына, и никого от армии отмазывать не собираемся!

Отец, Александр Рафаэльевич, признается: не думал смолоду, что детей у них будет столько. Но каждый ребенок в этой семье желанный. Да и аборт, считают супруги, большой грех. Они живут по принципу: если дал Бог ребенка, даст силы его и вырастить.

— Дети — это плоды любви, — говорит Александр. — Прямое доказательство, что мы с женой нашли свое счастье друг в друге. Как справляемся? Потихоньку. Работаю. Так и хозяйство еще у нас: огород, курочки. Не шикуем, конечно, но и не голодаем. Пособие — по 600 рублей на четверых младших — деньги небольшие. Но и они в расчет идут, все до рублика. Если прибавят — хорошо, за квартиру заплатить, может, и хватит. А нет — так нет.

Основной доход семьи — отцова зарплата. Он, учитель музыки в местной школе, работает еще и охранником в Москве.

Если подсчитать скромненько, по-деревенски (с учетом огорода), взять хотя бы по две тысячи прожиточного минимума на каждый рот, то все равно семье Казеевых нужно 16 тысяч в месяц. Минус детские пособия — около 14. Поэтому папе и приходится выкладываться.

— Я вообще-то по натуре человек ленивый, люблю полежать на диване да пофилософствовать, — Александр Рафаэльевич заразительно смеется, — но на учительскую зарплату с такой семьей на диване не полежишь: невозможно прожить даже одному. У нас половина жителей окрестных деревень или в Москве, или в Подмосковье работает, здесь-то негде… Но жаловаться мы не привыкли. Вот только в последнее время беда у нас в поселке с водой и электричеством.

— С начала этого года стали мы муниципальными, — рассказывает жительница Ильича Валентина Алексеевна. — И теперь воды у нас либо совсем нет, либо течет по ниточке, а на верхние этажи наших пяти трехэтажек и вовсе не доходит. У нас тут столько семей с маленькими детьми живут! Соседи из второго подъезда постирали как-то пеленки в пруду. А мальчик их после этого весь красными пятнами покрылся.

У Казеевых дом одноэтажный, еще совхозом построенный, и когда вода есть в поселке, есть и у них, но тоже нерегулярно. Представь, рязанский житель: нет не то что горячей воды, а воды вообще. Мы впадаем в панику, когда на полдня отключают воду и нечем помыть руки ребенку. А тут — шестеро…

— Не могут водопровод устроить как надо — пусть хотя бы помогут с колодцами, — говорит Валентина. — Мы иногда на машине за водой на колонку в соседнее село ездим, только там местные уже ругаются — с них ведь за воду тоже деньги берут. А что нам остается делать. Вон, только на нашей улице три семьи многодетные. Порой хочется собрать все грязное белье и к районной администрации в Михайлов с этими тряпками заявиться, — заряжается воинственным пылом Валентина, — пусть там стирают!

Глава администрации Ильичевского сельского поселения (тьфу! — ведь придумали же название вместо «председатель сельсовета»! Как будто вместе с количеством слов добавилось в деревне количество денег…) Александр Викторович Лаврентьев держится стоически, хотя оправдываться уже надоело:

— Опять прорвало. Водопровод-то 63 года рождения. В одном месте подлатаем, в другом потечет. Я и сам знаю, что надо полностью менять. Только на это деньги нужны немалые. А мы же — власть без денег. Своими силами не потянем, надежда только на район и область. Поэтому сейчас, летом, вынуждены экономить — напор меньше давать. Только и делаем, что латаем да экономим. Это называется «местное самоуправление».

На Лаврентьева у местных жителей большой зуб: что ты сделал для нас? Воды нет. Уличного освещения нет. Сельский клуб — одно название. А детей вон сколько, они растут, с ними заниматься надо. В местной школе, очень неплохой для села, есть только спортивные кружки.

— Фонари не горят — так в селах почти везде так, — устало перечисляет Лаврентьев. — Клуб… Так я ж говорю, собственный доход у поселения нулевой. Долг большой за электричество на водокачке. У меня ведь еще больше десяти деревень. Тем, что на болоте стоят, вожу муку, хлеб. Им элементарно есть что-то нужно, а дорог нет. В Ильиче еще не все так плохо.

Александр Викторович, правда, надеется, что удастся укрепить бывший совхоз, теперь — ООО. Вроде последний хозяин — мужик деловой. Тогда постепенно жизнь наладится. Мечты сельского главы понятны, а что ему, собственно, кроме мечтаний, остается?

Вот только был недавно случай, который никак не в пользу местной власти.

1-го июня, в День защиты детей, в Михайлов из Ильича на конкурс рисунков должны были поехать несколько школьников. Какой-никакой, а праздник для местной детворы. «УАЗик» администрация села выделила, но, по словам родителей, с них взяли деньги — на бензин. Лаврентьев говорит, что денег он не брал, но тут же сетует, что и с горючим напряженка. И знаете, о какой сумме на всех идет речь? 200 рублей. А вы говорите — местное самоуправление и улучшение демографической ситуации…

При большом количестве маленьких детей в Ильиче нет детского сада — закрылся еще в 90-х. Матери или сами с детьми сидят, или на бабушек-дедушек оставляют, уезжая на заработки «в город» — Михайлов, Рязань, Москву.

Но местные о детсаде уже и не вспоминают, приноровились без него детей заводить. Больше жалуются… на отсутствие уличного освещения. Ведь в деревне, где из световой рекламы — только вывеска на магазине, да и то в центре, темень наступает гораздо раньше, чем ночь. Ну сейчас, летом, дети носятся и звенят мячами еще под закатным небом. А в три остальные времени года? Темнота разгоняет их после школы по домам, где, кстати, нет воды. А как сельские дети могут жить без улицы?!

Правда, взрослые ильичевцы и тут нашли повод отшутиться. Такие вот они михайловские одесситы.

— На улицах темень, карманы-то, может, и не обчистят, а ноги на местных колдобинах сломаешь, как пить дать, — говорит Валя. — Только одна радость и осталась — детей рожать. Мы и рожаем.

— Не все у нас плохо, что зря чернить! — возражает Александр. — Газ нам провели, как многодетным — со скидкой, из района помогли. С медициной, по сельским меркам, тоже неплохо: из соседнего села приезжает врач, медсестра, детей смотрят, прививки делают.

— Начальство только недовольно, что многодетных много, — продолжает наступать жена. — Приезжала тут одна из района, мы к ней с жалобой, а она: «Зачем столько наклепали, родили бы одного-двух!». А сама на нас и не смотрит, будто и не люди вовсе. Так что ж получается: те, кто детей в детдома сдает, — молодцы, а мы, многодетные, только спим и видим, как бы местное начальство позлить?!

— А мы их всех обманем и седьмого родим, обязательно! — нашелся папа. — Для улучшения демографии.

— Ты-то сама собираешься второго родить? — в упор спросила меня соседка Казеевых при прощании. — Конечно, вам там в Рязани по 250 тысяч дадут! Ну а мы тут как-нибудь сами — за бесплатно!