Проблема №9. Агония науки.

Россия и мир 2001-2017: 16 проблем, 16 решений

Стр. 1051 — 1052 (9 пункт)

В царской России число ученых не превышало нескольких тысяч, из них, за вычетом просто преподавателей вузов, систематически научными исследованиями занимались всего несколько сот. Гражданская война и эмиграция лишили страну значительной части из них. Чтобы восстановить науку и поднять ее на мировой уровень (без чего немыслима была подготовка ко Второй мировой войне), правительство в 30-х годах создало беспрецедентную в мире систему льгот и привилегий для научных работников. Это обусловило после войны массовый приток людей в науку. К 60-м годам в советской науке было занято 1,5 млн. научных работников (четверть всех ученых мира) и 3,5 млн. чел. вспомогательного персонала. Это было сопоставимо с вооруженными силами страны и с самыми значительными отраслями промышленности. Существовали лишь два ограничительных момента этого комплекса, равнопорядкового аналогам США или Западной Европы в целом.
1. Почти 80% ученых прямо или косвенно работали на нужды военно-промышленного комплекса, а почти все остальные — на подкрепление господствующей идеологии. Лишь очень немногие занимались «чистой наукой», не связанной с «оборонкой» или пропагандой. Ясно, что такая разновидность государственной службы должна была иметь свои пределы.
2.Огромные преимущества работы «в науке» привлекли сюда массу людей, не обладавших никакими научными талантами. Их называли «балластом» или «околонаучной публикой». Постепенно они составили растущие десятки процентов «ученых», а по некоторым данным — вообще большинство. Разумеется, это тормозило развитие науки, поскольку, как известно, любая бездарь, особенно начальственная, очень агрессивна, и просто, чтобы усидеть в своем кресле, свирепо подавляет любую новую мысль — суть науки. Кроме того, такие люди отчаянно сопротивлялись всякой ротации, и начал быстро сказываться «эффект старения» кадров. Это как если бы в армии взводами и ротами командовали пенсионеры, а полками и дивизиями — вообще немощные старцы, Понятно, такая армия обречена.
Капитуляция СССР в Третьей мировой войне («холодной») и развал государства сделали не нужной работу разом и на «оборонку» в прежних масштабах и на пропаганду обанкротившейся идеологии. Сохранять прежние дорогостоящие льготы для такой массы людей, да еще с учетом их «старения» и вообще «балласта», было признано нецелесообразным. Армия ученых фактически почти полностью (кроме горстки «научного генералитета») перешла на жалкое пособие по безработице: все зарплаты ученым, даже профессорам-докторам, стали ниже прожиточного минимума. В результате почти все более или менее творческое («цвет науки») сбежало либо за рубеж, либо в «коммерческие структуры», где зарплата на порядок выше. Остались «генералы», горстка энтузиастов и тот «балласт», которому просто некуда деваться и который просто таким способом как бы удваивает свою нищенскую пенсию. Достаточно сказать, что из-за недостатка притока молодых кадров (ныне мало кто соблазняется научной карьерой) во многих научных учреждениях процент работников предпенсионного и пенсионного возраста зашкалил за 90% (пример — все та же РАО). Еще 5-10 лет — и от прежней науки останутся одни руины, тем более что ассигнований на собственно исследования еще меньше, чем на зарплату ученым.
Решение. Видимо, для начала нужно покончить с искусственным разделением единой по своей сути науки на академическую (несколько процентов особо привилегированных), вузовскую (якобы «второго сорта») и ведомственную (вообще «третьесортную» — даже по зарплате). Равно как и с «гигантизмом» — созданием тысячных монстров, уступающих по продуктивности зарубежным аналогам с двумя-тремя десятками исследователей. Надлежит гуманно отправить на заслуженную, может быть, даже повышенную пенсию ветеранов науки и по возможности сократить процент остающегося в ней «балласта». Вся научная работа должна быть сосредоточена на кафедрах автономных (от госчиновников) учебно-научно-производственных университетских комплексов. Там, в тесном единстве с обучением студентов, должны проводиться фундаментальные (по грантам) и прикладные (по заказам) исследования, в также заказные опытные разработки. Для прикладных исследований при кафедрах должна развертываться сеть лабораторий и их комплексов (НИИ). Для разработок — специальные хозрасчетные предприятия. При этом должен быть взят курс на решительное «омоложение» науки. Вести исследования, писать монографии и статьи (если есть спрос), читать лекции и проводить семинары (если наберется аудитория) можно в любом возрасте. Но административные обязанности — не для пенсионного и даже не для предпенсионного, а просто для пожилого возраста (30-45 лет). И заработок ученого — обязательно выше среднего по стране — должен обусловливаться не столько степенью-званием, сколько реальным вкладом в науку.

И.В. Бестужев-Лада, «Свожу счеты с жизнью», Москва, Алгоритм, 2004 г стр.1051-1052
Не нравитсяТак себеНичего особенногоХорошоОтлично (1 голосов, в среднем: 5,00 из 5)
Загрузка...

Оставьте комментарий